Говорят, что снежные люди когда-то обитали в кавказских горах. И у казаков на Ставрополье сохранились байки про странных, косматых существах огромного роста и недюжинной силы. Называли их Лешаками.

В нескольких территориях Ставрополья рассказывали о них.

Село Московское

На юго-западной окраине села Московского находится гора, в которой есть пещеры, доходящие сначала до хутора Русского, затем до Ставропольской крепости, далее идут к Стрижаменту и селу Александровскому. Казаки верили, что в них обитали дикие люди – лешаки.

Водились они в заколдованном лесу у Спицевки. Ох, что это был за лес! О нем будет отдельный рассказ.

Село Благодарное (ныне город).

Речка Буйвола в старину была многоводна – до семи аршин шириной. Отходило от реки множество оврагов и балок, поросших лесом. И водилась там прорва непуганой дичи: кабаны, дикие козы, медведи, волки, олени да косули. Встречались и странные дикие люди: по виду – человеки, от макушки до пят заросшие шерстью. Лешачки по виду отличались тем, что лица их были чистые, не заросшие. Не говорили, но общались лешаки на каком-то своем языке – пощелкивали да посвистывали. Встреч с людьми избегали, в селения никогда не заходили. Казаки слыхивали от ногайцев, будто это Аллах покарал одичанием племя лесных великанов, которые с презрением и жестокостью относились к другим.

Однажды раненый лешак прибежал в село отбиваясь от собак, и прибился ко двору Пимки Снежкова – внука блаженного лицаря Егора Снежка, основателя Егоровского поста на Буйволе. Снежок дал стакан вина лешаку, а когда тот опьянел и заснул позвал станичного коновала. Вдвоем они и вытащили застрявшую пулю. Семь дней лешак зализывал рану, лежа в сарае Пимки, а на восьмой день ушел, пошатываясь, в лес и привел оттуда жену-лешачку с дитем на руках. Ее прозвали Катей. А лешачонку дали имя – Чмок – так громко мамкину сиську сосал!

Играл он с детьми и постепенно начал людскую речь понимать. Все село бегало смотреть на них и диву давалось. У казаков глаза на лоб лезли при их виде!

Снежок учил лешака домашней работе, назвал его Мишей. Целину эта образина ковыряла играючи. На охоту хаживали. Играючи лешак бил медведей кулаками, расправлялся голыми лапами с кабанами и буйволами – сворачивал им шеи. Рыбу ловил простыми сучьями.

Когда волостной староста увидел этакое чудо, приказал поставить диких людей на особое довольствие и выделить им паёк. Хотел губернатору сообщить, чтобы их в Петербурх забрали, да Пимка не дал:

— Моя, — говорит Пимка, — худоба! Они, почитай, на полстаницы одного самана намесили! Не отдам! Зараз круг на тебя жалобу коллективную напишет, где видано, чтобы у казака вольного худобу отнимать!

Постепенно дети лешаков Миши и Кати подросли с людскими детьми, повыучились речи, и стали как нормальные люди, прижились в станице. Правда, были не дюже баские, страховитые, но здоровые и могутные. От некоторых даже пошли семьи и рода.

Куда же потом делись лешаки – неведомо. Только перестали их встречать.

Может лесов мало осталось, они в горы и подались. А может перемерли от какого поветрия.

По мотивам сборника «Истории и сказы Ставрополья» В.Г. Крыласова.